Какими были ваши ощущения, когда вы в первый раз надели скафандр?

– Скафандр – одна из наших тренировок. Космонавты надевают экипировку практически сразу после начала курса общекосмической подготовки. С этого момента обычно проходит 6-11 лет до выполнения первого полёта. У особенно невезучих – 12. Впервые надев космический костюм, я подумал: «Надо же! Событие в жизни! Мой первый скафандр!» Он, конечно, был тренировочный, но это не отменяет приятной гордости.

В вашей практике было два космических полёта. Какой из них запомнился больше?

– Они ничем не отличались друг от друга по эмоциям, интересу и желанию работать. Отмечу, что во второй раз было проще заниматься космическими повседневными делами. Например, поиском расходных материалов, ремонтно-восстановительными работами и управлением бортовыми системами. Я делал их зачастую по памяти, не контролируя себя по документации. Такие навыки формируются и совершенствуются с каждым новым полётом.

Как долго космонавт может находиться в открытом космосе? Были ли там вы?

– Я ни разу не работал вне корабля. Сам выход в космос – серьёзнейшая техническая операция. Не получится выйти в космос «размяться» и «сменить обстановку». Она готовится заранее, отрабатывается на Земле в бассейне гидроневесомости.

Время нахождения в космосе определяется резервом скафандра. Сейчас максимально возможный ресурс – около 8 часов. После их истечения человек не сможет находиться, функционировать и просто жить в космосе. Поэтому штатная операция длится от 7 до 8 часов.

Похоже ли перемещение в невесомости на дайвинг?

– Нет, на дайвинг оно похоже очень и очень отдалённо. В невесомости среда не такая плотная, как в воде. Однако, существуют тренировки космонавтов в бассейне с условиями, приближёнными к отсутствию гравитации. Такие занятия достаточно относительны. Сила тяжести на Земле, даже в бассейне гидроневесомости, никуда не исчезает. Если космонавт повернётся вниз головой, то он всё равно это почувствует. В реальной невесомости таких ощущений не будет.

Сколько проходит восстановительный период
после полёта?

– Субъективно мы ощущаем себя восстановленными и отдохнувшими после полугодового полёта через 2-3 недели. Кажется, что организм здоров. Это не так. Нужно обращаться к объективным параметрам: работа внутренних органов, состав крови, содержание кальция в костной ткани и многое другое. Судя по ним, период реабилитация организма примерно совпадает с временем самого полёта. Если космонавт был на орбите полгода, то восстанавливаться он будет тоже полгода. С экспедициями, которые длятся больше полутора лет, ситуация труднее. Зависимость перестаёт быть линейной, и регенерация займёт около 2-х лет. Причём не все показатели остаются прежними. Например, содержание кальция в костной в ткани после каждого полёта снижается по чуть-чуть безвозвратно.

Болеют ли в космосе? Что входит в аптечку космонавта?

– В космосе «болеть не положено». Простуженный человек будет отстранен, пока не восстановит своё здоровье. Разумеется, болезни иногда случаются. Лечение, в таком случае, проходит по назначению земных врачей. На борту есть аптечка с большим спектром препаратов.

Бывают неприятности, чаще всего связанные с космическими туристами. У них еще не сформированы навыки движения в невесомости, поэтому есть риск нанесения травмы. В истории полётов такое случалось, и приходилось накладывать швы прямо на борту. На всякий случай, на борту есть много всего, вплоть до реанимационной аппаратуры.

Как проходит ваш день на орбите?


– Строго по расписанию, которое нам составляют на Земле. В 6 утра подъём. В 21:30 «должен быть» отбой. Этого никогда не получается сделать, так как дел на борту много. Нужно подготовиться к следующему рабочему дню. Космонавты спят примерно 2 часа. Это нормально, потому что в космосе требуется меньше времени, чтобы выспаться.

Мы стараемся выделять полчаса для себя, чтобы позвонить на Землю, ответить на письма, посмотреть новости. Иногда, если времени больше, посмотреть фильм. Каждый день мы по 2,5 часа проводим, занимаясь спортом. Например, на беговой дорожке или на специальном силовом тренажёре – айроне. Конечно, у нас на борту есть завтраки, обеды и ужины.

Как проходят дни рождения на борту?

– Я отмечал свой день рождения, 17 апреля, на МКС во время первой экспедиции. Праздновали как обычно: подарки, поздравления. Есть фотография, где мой командир, А. Самокутяев, тянет меня за уши, а американская коллега держит на руках.

Одно из испытаний в подготовке космонавтов – тренировка в сурдокамере: 64 часа без сна в комнате без окон площадью 6 м2. Как протекает этот процесс? Как вам удалось так долго бодрствовать?

– У любого космонавта нет другого выхода, кроме как успешно пройти этот тест. Если он не проходит его или получает серьёзные замечания от медицинской группы, то ставится вопрос о готовности человека к работе.
Основная задача программы – вывести испытуемого из душевного равновесия. В режиме без сна и отдыха функционировать и контролировать эмоции очень сложно. Это опыт, вызов и себе, и организму. Космонавту важно понимать свои скрытые резервы. Я их хорошо почувствовал. Судя по тому, что я прошёл сурдокамеру, а затем выполнил 2 полёта, значит тест пройдён на хорошую оценку. Надеюсь, на «5».

Людям вашей профессии важно иметь хорошую физическую подготовку. Какие три упражнения помогают космонавтам поддерживать форму для работы в космосе?

– Методики с секретными упражнениями нет. Первое, и самое главное, правило – систематически заниматься спортом. В нашем расписании минимум две тренировки по два часа в неделю. Космонавты, по возможности, ходят в спортзал чаще. Когда дни были менее загружены, у меня получалось и по три, и по четыре раза. Разрешается выбрать себе любимые виды физической нагрузки. Например, я занимался спортивным бадминтоном. Некоторые предпочитают бегать: кроссы летом и лыжи зимой, другие любят бассейн. Каждый выбирает своё, не забывая о необходимых для всех занятиях.

Какое образование должно быть у космонавта?

– Требования к кандидатам есть на сайте Роскосмоса и Центра подготовки космонавтов. Оно должно быть либо инженерно-техническим, либо лётным, либо медицинским, либо естественнонаучным. Специалисты других профессий пока что в космосе не нужны.

К каким чрезвычайным ситуациям готовят космонавтов?

– К всевозможным. Мы отрабатываем их на тренировках. Самые опасные: пожар, разгерметизация, попадание аммиака в объём МКС.

Почему космические позывные именно такие?

– Позывные должны чётко произноситься, как по-русски, так и по-английски. Их предлагает командир корабля, а остальная команда его поддерживает или оспаривает идею. Во время первого полёта у нашего экипажа был позывной «Тарханы». Место, где родился Лермонтов и наш бывший командир, Александр Самокутяев. Он и порекомендовал это название. Мы были не против. «Фаворы» также был предложен командиром, но уже другим. Здесь тоже никто не возражал, потому что он означает – «удача».

Сейчас для космонавтов есть такие же специальные коды позывных, как когда-то были для Гагарина?

– Нет. Пришло понимание, что это усложняет жизнь. Теперь радиообмен ведётся «человеческим» языком. Позывной МКС сегодня не номерной или условный, а лаконичный – «МКС». У ЦУПа, кстати, позывной изменился. Он больше не «Заря», а просто «ЦУП».

Какое представление у вас было о космосе до того, как вы туда полетели, и насколько оно соответствовало реальности?

– Мне сильно повезло. До отбора в отряд космонавтов в 2003 году, я почти 15 лет работал в Центре управления полётами. Находясь на Земле, я участвовал во многих операциях пилотируемой космонавтики. К моменту зачисления в отряд космонавтов никаких тёмных пятен в моих знаниях уже не осталось. Полетев в космос, я не столкнулся с неизведанным и удивительным. Вновинку – ощущение невесомости и вид Земли. Её буйство красок, гораздо богаче, чем мы видим на фотографиях и видео.

Как изменилось ваше отношение к Земле после космического полёта?

– Нельзя сказать, что я стал совершенно иначе смотреть на мир. Всё же некоторые моменты для себя уточнил. Например, до полёта слова о хрупкой и маленькой Земле, и о бережном отношении к ней, были пустым звуком. Несмотря на мою веру в это. После экспедиции пришло осознание, что это истина. Из космоса видны все неприятности, которые человек или природные силы доставляют нашей планете. Это и разливы нефти, и пожары, и экологические катастрофы. Также Земля действительно крохотная. На Российском сегменте Международной космической станции (МКС. – Прим. автора), лишь немного повернув голову вправо и влево можно увидеть северное побережье Великобритании и южное побережье Африки.

Как выглядит Петербург из космоса? Что в нём наиболее волшебно?

– Я родился в Ленинграде, но с 1989 года живу в Королёве. Он недалеко от Центра подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина и рядом с Центром управления полётами (ЦУП. – Прим. автора). К сожалению, Петербург находится несколько в стороне от протоптанных «космических орбит», поэтому его плохо видно с привычного маршрута станции. На петербургском небе МКС поднимается не выше 15 градусов над горизонтом. Значит, из космоса город виден под очень большим углом. Также влияет погода Северной столицы: пасмурно и частые дожди.

Кем из космонавтов вы вдохновлялись в детстве? Кто ваш кумир сейчас?

– Я пытался брать пример с нашего петербургского космонавта – Георгия Михайловича Гречко как в плане профессии, так и в плане человеческих качеств. Позже выяснилось, что мы вместе учились в школе №5 на Васильевском острове. Кроме того, он – первый выпускник «ВОЕНМЕХа» им. Д.Ф. Устинова, который стал космонавтом. Я учился
в этом же университете и закончил его в 1987 году.

Верят ли космонавты в приметы? Есть ли у них ритуалы и традиции, которые обязательно соблюдаются перед полётом?

– Мы не суеверны, и у нас нет ритуалов. Есть много традиций. Некоторые сохранились с самых первых полётов. Например, когда космонавты идут к автобусам, которые повезут их на стартовую площадку, звучит музыка группы Земляне – «Земля в иллюминаторе». Также накануне полёта экипаж в полном составе смотрит фильм «Белое солнце пустыни» (реж. – Владимир Мотыль). Однажды, проходили соревнования между отрядом космонавтов и съёмочной группой. Выяснилось, что космонавты знают фильм и детали сценария лучше.

Ещё есть традиция, которую мы называем «использовать колесо автобуса по назначению». Когда команда уже в скафандрах подъежает к ракетоносителю, автобус останавливается. Шторки внутри него задвигаются. Экипаж в полном составе выходит на улицу и облегчает свой организм. Обычай связан с практической необходимостью. С момента надевания скафандра до его снятия на орбите проходит больше 5 часов. Это физиологический предел человека, а туалета в скафандре не предусмотрено. Последняя традиция называется «придать ускорение». Она пошла ещё с полёта Гагарина. Её исполнителем был Сергей Королёв. Перед тем, как космонавт поднимется на борт ракеты, он получает дружеский толчок «под пятую точку». Право сделать пинок имеет либо генеральный конструктор, либо председатель госкомиссии, либо начальник Центра подготовки космонавтов.

Точкой отсчёта в вашей профессии была литература. Например, фантастика Рея Брэдбери. Говорят, что его произведения – пророческие. Как вы считаете, сбудутся ли события «Марсианских хроник»? Переселится ли человечество на другую планету?

– Я читал Брэдбери не отрываясь, но мой любимый фантаст – Сергей Павлов. Его произведение «Лунная радуга» я брал с собой в оба полёта. Сложно давать прогнозы по поводу «Марсианских хроник». Писатель рассматривал не технические проблемы, а общечеловеческие морального типа. Я уверен, что человечество рано или поздно начнёт расселяться по другим планетам. Оно не ограничится только нашей Солнечной системой.

Что вы думаете о нынешнем прогрессе компании SpaceX и о дальнейшем развитии Роскосмоса?

– SpaceX – молодая компания, которая имеет потенциал для создания новых образцов космической техники. Она ещё не обладает большим опытом, хотя определённые наработки, конечно, есть. Их корабль Dragon, с инженерной точки зрения, вызывает много серьёзных вопросов у специалистов. Им стоит его доработать. Тогда можно будет сказать о развитии компании. Сейчас Dragon менее безопасен для экипажа, чем наш хорошо проведенный годами дорогой «Союз».

Роскосмос медленно двигается вперёд. Хочется, чтобы он развивался стремительнее, чтобы проекты рождались и реализовывались скорее. Жизнь сложнее, чем кажется.

Как вы считаете, возможен ли в будущем космический туризм в России? Каждый ли сможет летать так или только люди со специальной подготовкой?

– Космический туризм существует в России с начала 2000-х. Желающие платили деньги за «билет», проходили подготовку в необходимом объёме. Примерно 5-6 месяцев на базе звёздного городка с полным отрывом от их текущих занятий. Навыки туриста заключаются в самообслуживании. Это умение пить и есть в условиях невесомости, надеть скафандр, выйти на связь с Землёй. Путешественник должен не мешать основному экипажу выполнять свои штатные и, тем более, нештатные обязанности. В случае пожара или разгерметизации, туристы обязаны чётко знать, что делать, и выполнять все указания командира.

Недавно в школы вернулся предмет – астрономия. Как вы считаете целесообразно ли вводить его в 11-ом классе? Или есть смысл начинать преподавать эту науку в 5-6-ом с упором на наблюдательный аспект?

– Лучше начинать изучать астрономию, когда у школьников больше времени уделяется на учёбу, а не на подготовку к ЕГЭ. Я считаю, фокус преподавания нужно сместить на наблюдательную астрономию и описательную астрофизику. Такой материал можно доступно объяснять и средним классам. Астрономической теорией и каплей практики следует обладать подавляющему количеству людей нашей планеты, чтобы не рождались слухи о плоской Земле.

Вы проводите много образовательных мероприятий от Федерации космонавтики как для взрослых, так и для детей. Вы видите увеличение интереса к этой области у современных детей, как это было во времена первого полёта в космос?

– Меня радует, что интерес растёт, особенно среди ребят. Такого ажиотажа, как во времена моего детства всё-таки нет. Я думаю, что он вновь доберётся до прошлого уровня. Может, даже превысит.

Здорово, когда есть мечта и интерес. Тогда человек быстрее найдёт своё призвание. Самое главное в жизни – понимать, чего ты хочешь достичь и что для этого нужно. Я стараюсь уделять максимум времени для встреч со школьниками, студентами, и взрослыми. Чтобы у них была возможность задать интересующие вопросы.